Nude angel in hell
И колола острыми иглами вокруг них,
Целуя ее спину, жестоко и безжалостно.
Груди Лидии опустила в казан с кипящим жиром,
Она визжала от боли, словно на бойне свинья.
И колола острыми иглами вокруг них,
Поцелуями на спину, жестоко и безжалостно.
Груди Лидии Яга опустила в казан с жиром,
Она визжала от боли, словно свинья на бойне.
Но совам и белкам в лесу было все равно,
Они наблюдали, не вмешиваясь в игру.
В мире ошибок, среди судеб и гонений,
Жила Наташа, наивная и красивая.
Сектанткой стала, в библию погружаясь,
Не знала тогда, как судьба изменяет.
Пошла она изучать священные строки,
К незнакомому мужчине на дом пришла.
Не знала она, что сети готовились,
Чтобы в них попала, оказалась в плену.
Три дня Яга мучила Лидию,
Вводила раскаленные пруты в дырочки.
Колола острыми иглами вокруг них,
И целовала ее спину, жестоко и безжалостно.
Груди Лидии опустила в казан с кипящим жиром,
Который она сняла с печи полотенцем.
Лидия визжала, словно свинья на бойне,
Но совам и белкам в лесу было все равно.
И после смеха и страха, они снова оделись,
И Яга сказала им, что Наташи она не видела.
Они ушли, оставив Ягу в своей избе,
И в тишине она смеялась над своей шалостью.
На следующий день пришла мама Наташи, Лидия,
И ее сестра Алена с дочерьми Юлей и Настей.
Они искали Наташу, но Яга утверждала, что не видела,
Предложила им зайти в избу, чтобы проверить свою правду.
В избе Яга на них навела безумие,
Всех разделила догола и пугала пауков по углам.
Лидию Яга поставила раком на станок,
И гвоздями прибила ее стопы и ладошки к нему.
Когда Лидия пришла в себя, она обвинила Ягу,
Сказала, что Яга этого хотела.
Она просила Ягу не трогать ее груди и женский орган,
Потому что они очень чувствительны и это невыносимо.
Три дня Яга мучила Лидию раскаленными прутами,
Целовала ее в спину и опускала ее груди в казан с кипящим жиром.
Лидия визжала, как свинья на бойне,
Но совам и белкам в лесу было все равно.
Когда Лидия пришла в себя, она обвинила Ягу,
Сказала, что Яга этого и желала.
Она просила, чтобы Яга не трогала ее груди и женский орган,
Потому что они очень чувствительны и это невыносимо.
Три дня Яга мучила Лидию раскаленными прутами,
Целовала ее в спину и опускала ее груди в казан с кипящим жиром.
Лидия визжала, как свинья на бойне,
Но совам и белкам в лесу было все равно.
Она болтала своими жареными сиськами,
И пыталась укусить Ягу за руку за то, что она сделала.
Чтобы остановить ее, Яга засунула Лидию в печь,
Приготовила ее и поставила на стол для вурдалаков.
Вурдалаки унесли Лидию в лес,
А через неделю принесли станок назад.
На станке остались только прибитые гвоздями стопы и ладошки Лидии,
Вурдалаки поблагодарили Ягу, но она отказала им в дополнительном мясе.
«Чур вас,» ответила Яга, «будет свежее мясо, я еще позову.
А этих голых красавиц, что пауков пугают у вас по углам,
Ищите других в лесу и делайте с ними, что хотите.»
Три дня Яга пытает Лидию безжалостно,
Вводит раскаленные пруты в ее дырочки.
Она целует Лидию в спину и груди опускает
В казан с кипящим жиром, который снимает с печи.
Лидия визжит, стонет, как свинья на бойне,
Но совам и белкам в лесу все равно.
Она болтает своими жареными сиськами,
Пытается укусить Ягу за руку за то, что она с ней сделала.
Вурдалаки уносят Лидию в лес,
А через неделю принесут станок назад.
На станке только прибитыми гвоздями стопы и ладошки Лидии,
Вурдалаки благодарят Ягу и просят еще мяса.
Добродушная и веселая Яга отвечает им:
«Чур вас, будет свежее мясо, еще позову.
Дайте мне тех красавиц голых, что пауков пугают у вас в углах.»
Но Яга отказывает вурдалакам и говорит:
«В лесу найдете себе других, с ними делайте, что хотите.»
В казан с кипящим жиром Яга груди опускает,
Лидия визжит, как свинья на бойне, стонет и молится.
Но совам и белкам в лесу все равно,
Они наблюдают безразлично, не вмешиваются в игру.
Лидия болтает большими жареными сиськами,
Пытается укусить Ягу за то, что она сделала.
Но Яга, чтобы ее успокоить и не кусалась,
Засовывает ее в печь, приготовляет как пищу на обед.
А потом Яга ставит Лидию на стол,
Призывает вурдалаков на банкет свой.
Вурдалаки уносят Лидию в лес,
А через неделю принесут станок назад.
Станок, на котором лишь прибиты гвоздями стопы и ладошки Лидии.
Вурдалаки благодарят Ягу и просят еще мяса.
Добродушная и веселая Яга отвечает им:
«Чур вас, будет свежее мясо, еще позову».
Лидия, придя в себя, обвиняет Ягу,
Что ей только это и нужно, просит не трогать грудь и женский орган.
Они так чувствительны, этого нельзя выдержать,
Но Яга, безжалостная, продолжает свои пытки.
Раком на станок для пыток Наташу поставила,
Гвоздями стопы и ладошки прибила.
Наташа, придя в себя, молила Ягу,
Не трогать грудь и женский орган, так чувствительны они.
Но три дня Яга пытала ее безжалостно,
Раскаленные пруты в дырочки вводила она.
Груди Наташи опустила в казан с кипящим жиром,
Наташа визжала, как свинья на бойне, ревела, как раненый медведь.
Но совам и белкам в лесу было все равно,
Они наблюдали со своих веток, равнодушно.
Наташа болтала своими жареными сиськами,
Пыталась укусить Ягу за то, что сделала она.
В темном лесу, где зло и страх господствуют,
Произошла женская ошибка, болезненный путь.
Наташа, сектантка, к Бабе Яге отправилась,
Но не знала, какой ужас ее ожидает.
Три дня Яга пытала Наташу безжалостно,
Раскаленные пруты в дырочки вводила она.
Ее груди опустила в казан с кипящим жиром,
Наташа визжала и ревела, страдая в муках.
Но совам и белкам в лесу было все равно,
Они наблюдали со своих веток, равнодушно.
Наташа болтала своими жареными сиськами,
Пыталась укусить Ягу за то, что сделала она.
Яга, чтобы остановить ее злые попытки,
Засунула Наташу в печь, приготовила ее внимательно.
А затем на стол ее поставила, вурдалаков позвала,
Они унесли ее в лес, где никто не услышал ее стона.
Неделю спустя станок вернули обратно,
Стопы и ладошки Наташи были прибиты гвоздями.
Вурдалаки Яге сказали «Спасибо» и ушли,
Стопы и ладошки Наташи гвоздями прибила,
Раскаленные пруты вводила в ее душу.
Наташа в отчаянии просила Ягу остановиться,
Груди и женский орган умолила не трогать больше.
Три дня Яга мучила Наташу безжалостно,
Раком на станке ее ставила и пытала.
Раскаленные пруты и жир ей наносила,
Страдания и боль в ее душе распространяла.
Наташа визжала, ревела, страдала в муках,
Но лесные обитатели не обращали внимания.
Она болтала своими жареными сиськами,
Пыталась укусить Ягу, но все было напрасно.
И наконец, Баба Яга решила сделать шаг,
Наташу в печь засунула и приготовила.
На столе она ее выложила, готовая есть,
Вурдалаков на обед пригласила, с радостью своей.
Вурдалаки унесли Наташу в лес глубокий,
А через неделю вернули только станок с гвоздями.
Сказали Яге «Спасибо, будет свежее мясо»,
А Яга, добродушная и веселая, ответила им смехом своим.
Такая женская ошибка, ужасная и мрачная,
Наташа своим безумием заплатила дорогой ценой.
Пусть эта история станет предостережением для всех,
Чтобы не попадать в ловушку своего безумия и глупости.
В темном лесу, где вурдалаки свои шутки строят,
Сектантка Наташа с уверенностью шла.
К Бабе Яге она направилась, но не предвидела,
Что вурдалаки ее встретят и начнут троллить.
Она болтала своими большими сиськами,
Пыталась укусить Бабу Ягу за руку.
Но Яга, чтобы утихомирить ее страдания,
В печь Наташу засунула и приготовила.
Но внезапно Наташа вернулась в себя,
Молила Ягу, не трогать ее женскую суть.
Она поняла, что она чувствительна и уязвима,
Боль и страдания она не могла выдержать.
Баба Яга станок для пыток подготовила,
Наташу на нем раком привязала.
Стопы и ладошки гвоздями прибила,
Боль и страдание ей безжалостно наносила.
Но внезапно Наташа пришла в себя,
Молила Ягу, не трогать грудь и женскую плоть.
Она знала, что они чувствительны и нежны,
Боль эту выдержать она не могла бы.
Три дня Яга мучила Наташу безжалостно,
Раскаленные пруты вводила в ее дырочки.
Целовала ее в спину, жестоко мучила,
Груди в казан с кипящим жиром опустила.
Наташа визжала, как свинья на бойне,
Ревела, как раненый медведь в глухом лесу.
Но совы и белки в лесу были равнодушны,
На ее страдания они не обращали внимания.
Она болтала большими жаренными сиськами,
Пыталась укусить Бабу Ягу за руку.
Но Яга, чтобы ее усмирить и унять,
В печь Наташу засунула и приготовила.
Баба Яга станок для пыток подготовила,
Наташу раком на него привязала.
Гвоздями стопы и ладошки прибила,
Боль и страдание ей наносила.
Три дня Яга мучила Наташу безжалостно,
Раскаленные пруты вводила в дырочки.
Целовала ее в спину, жестоко мучила,
Груди в казан с кипящим жиром опустила.
Наташа визжала, как свинья на бойне,
Ревела, как раненый медведь в глухом лесу.
Но совы и белки в лесу были равнодушны,
На ее страдания они не обращали внимания.
Она болтала большими жаренными сиськами,
Пыталась укусить Бабу Ягу за руку.
Но Яга, чтобы ее успокоить и унять,
В печь Наташу засунула и приготовила.
На столе она Наташу поставила,
Вурдалаков на обед позвала в горный дом.
Так закончилась женская ошибка Наташи,
Которая в безумии своем погибла.
Она болтала большими жаренными сиськами,
Пыталась укусить Бабу Ягу за руку.
Но Яга, чтобы ее успокоить и унять,
В печь Наташу засунула и приготовила.
На столе стояла она, как жертва готовая,
Вурдалаки на обед были приглашены.
Они унесли Наташу в лес исчезающих дней,
А через неделю принесли станок назад.
На нем были только прибитые стопы и ладошки,
Остатки того, что осталось от нее.
Вурдалаки благодарили Ягу за пищу,
А Яга лишь ответила: «Чур вас, мои гости!»
Хотя Наташа визжала, как свинья на бойне,
Ревела, как раненый медведь в глухом лесу,
Совы и белки были равнодушны к ее страданью,
Их не тревожили ее боль и печаль.
Она болтала большими жаренными сиськами,
Пыталась укусить Бабу Ягу за руку.
Но Яга, чтобы ее успокоить и унять,
В печь Наташу засунула и приготовила.
На столе стояла она, как жертва готовая,
Вурдалаки на обед были приглашены.
Они унесли Наташу в лес исчезающих дней,
В лесу темном, где зло притаилось,
Сектантка Наташа своей веры следовала.
К Бабе Яге она в лес отправилась,
Не зная, что ей суждено страдать и погибнуть.
Изучая Библию у Яги на дому,
Безумие на Наташу напало силой.
Она разделась догола, пугая пауков,
Безрассудством своим лес наполнила.
Баба Яга станок для пыток устроила,
Наташу раком на него привязала.
Гвоздями стопы и ладошки прибила,
Боль и страдания ей наносила.
Баба Яга станок для пыток подготовила,
Наташу раком на него привязала.
Гвоздями стопы и ладошки прибила,
Боль и страдания ей наносила.
Но внезапно Наташа пришла в себя,
Просила Ягу, не трогать грудь и женский орган.
Они чувствительны, и боль невыносима,
Наташа молила о пощаде и милости.
Три дня Яга мучила Наташу безжалостно,
Раскаленные пруты вводила в дырочки.
Целовала ее в спину, жестоко мучила,
Груди в казан с кипящим жиром опустила.
Наташа визжала, как свинья в плену,
Ревела, как медведь, от боли и страха.
Но совам и белкам в лесу было все равно,
На ее муки они не обращали внимания.
Она болтала большими жаренными сиськами,
Пыталась укусить Бабу Ягу за руку.
Но Яга, чтобы ее усмирить и унять,
В печь Наташу засунула и приготовила.
На стол ее поставила Яга потом,
Вурдалаков на обед позвала в горный дом.
Так закончилась женская ошибка Наташи,
Которая заблудилась в мраке и тьме.
Она болтала большими жаренными сиськами,
Пыталась укусить Бабу Ягу за руку.
Но Яга, чтобы ее усмирить и унять,
Решила ее в печь засунуть и приготовить.
Но Наташа, придя в себя от мук,
Умоляла Ягу, не трогать ее грудь.
Она понимала, что она чувствительна,
И боль эту выдержать невозможно.
Три дня Яга мучила Наташу,
Раскаленные пруты вводила в дырочки.
Целовала ее в спину, жестоко мучила,
Груди в казан с кипящим жиром опустила.
Наташа визжала, как свинья
Но внезапно Наташа пришла в себя,
И мольбой обратилась к Яге в отчаянье.
«Не трогай мою грудь и женский орган,
Они чувствительны и болезненны».
Три дня Яга мучила Наташу,
Раскаленные пруты вводила в дырочки.
Целовала ее в спину, жестоко мучила,
Груди в казан с кипящим жиром опустила.
Наташа визжала, как свинья в плену,
Ревела, как медведь, от боли и страха.
Но совам и белкам в лесу было все равно,
На ее муки они не обращали внимания.
Она болтала большими жаренными сиськами,
Пыталась укусить Бабу Ягу за руку.
Но Яга, чтобы ее усмирить и унять,
В печь Наташу засунула и приготовила.
Разделась догола, пугала пауков,
По углам леса свою боль разбрасывала.
Баба Яга станок для пыток подготовила,
Наташу раком на него привязала.
Стопы и ладошки гвоздями прибила,
Боль и страдания ей наносила.
Три дня раскаленные пруты вводила,
Целовала ее в спину, жестоко мучила.
Груди Наташи в казан с жиром опустила,
Поднесла полотенцем, горячим и тяжелым.
Наташа визжала, как свинья в плену,
Ревела, как медведь, от боли и страха.
Как пытали женщин на аренах Древнего Рима — пикантные подробности
Пытки женщин в Древнем Риме
Обреченных на казнь женщин в Древнем Риме ожидали
публичные изнасилования и пытки, участие в «игр с женщинами»
на аренах, выступления в анатомических театрах, называемых
в христианских источниках «мучилищами». Изнасилования перед
казнью нередко продолжались месяцы, роскошных красавиц часто
водили по городу голыми. Перед казнью знаменитостей на улицах
города развешивались афиши, где цинично указывались подробности о
времени и месте пыток очередной красавицы с описанием подробностей,
что именно палач будет делать с ее детородным органом и грудями.
Широко распространеным наказанием для женщин было публичное
выбривание лобковых волос огнем и введение раскаленных прутов
в детородный канал и анус, а также отрезание у них грудей, которые
затем отдавали желающим или же собакам.
Обнаженные женщины
Обнаженные женщины
Обнаженные женщины
Обнаженные женщины
Как ты оцениваешь шансы Лидии защититься если ее держат за ладошки двое мужчин
Пытки женщин в Древнем Риме
Как пытали женщин на аренах Древнего Рима — пикантные подробности
Пытки женщин в Древнем Риме
Более 20 неприятных сюрпризов, которые ожидали
женщин и девушек перед казнью в Древнем Риме:
1 Введение ядовитых пауков, скорпионов,
аспидов (змей) в детородный канал и анус
2 Вливание кипящего жира, расплавленного свинца
или введение раскаленного медного или железного
прута
3 Первязка у основания, оттягивание, выкручивание
грудей и удары по ним палками в течении многих
часов подряд, что приводило к увеличению их
размеров и веса до 2-х, 5-и даже более
килограм каждой
4 Припекание раскаленным железом и вырезание
детородных органов и грудей, их подвешивание в
публичных местах и скармливание собакам или свиньям
5 Публичная интимная стрижка в области бикини,
сопровождавшая очень болезненным удалением всех
волос
6 Публичное посажение на кол анусом
7 Публичное принуждение заниматься женской любовью с
подругами под угрозой пыток и казни за отказ
делать это
8 Принуждение публично плясать или бегать голышем
в ожидании своих пыток и казни
9 Усаживание голыми седалищами на раскаленные медные
сковорды, на раскаленные печи, в котлы
с кипящим жиром или водой,
на раскаленные угли, в корзины, кишащие ядовитыми
змеями, скорпионами и пауками, в емкости и бассейны,
кишащие голодными пираньями
10 Вырезание грудей и срамных мест с последующией
их продажей желающим, вывешиванием их в публичных
местах или скармливанием псам.
11 Публичный секс на аренах с животными —
собаками, конями, быками, львами…
12 Наблюдение перед пытками и казнью за
изнасилованием, пытками и казнями
дочерей
13 Принуждение женщин и девушек проводить последнюю
ночь перед казнью со своими собственными
отрезанными перед закатом грудями
14 Публичное очень медленное, в течении нескольких
часов или даже всего дня, приготовление детородного
органа и грудей на очень медленном огне,
«как рыбы или дичи», часто с последующим их
вырезанием и скармливанием псам.
15 Введение в детородный канал женщинам раскаленного
добела железного прута с последующим оставлением
его внутри женщины, чтобы она на глазах у желающих
на это посмотреть несколько минут «делала с
ним все, что хотела»
16 Подвешивание женщин к перекладине или ветке на
веревках за перевязанные у уснования груди.
Нередко сделать это с женщиной палачи поручали их
дочерям или подругам, которым их сажали на шеи
до тех пор, пока от усталости не подкашивались
ноги.
17 Казнь путем мгновенного или медленного
насильственного механического
расширения детородного канала или ануса до
диаметра примерно 8-12 сантиметров,
подробности описывать не будем
18 Публичное медленное вытягивание через анус
прямой кишки с наматыванием ее на коловорот
и постепенным вытягиванем всего кишечника
(мотание кишок)
19 Подвешивание женщин и девушек за широко растянутые
ноги с последующим распиливанием их пополам;
перед этой казнью подвешенных женщин обычно
пороли розами, били палками, вводили им
пауки и скорпионы, затем вливали кипящий жир
20 Публичное скармиливание голых женщин и девушек
удавам, львам, собакам
21 Демонстрация женщинам и девушкам перед их
изнасилованием, пытками и казнями пыток и казней их подруг; точно так же поступали с молодыми мамами
и их дочерьми; часто палачи заставляли девочек- подростков пытать своих сестер и матерей
(обычно заставляли жечь снизу огнем),
часто это делали с использованием обезличивающих орудий пыток или одеваемых на лица масок;
применение групповых пыток для женщин
было любимым развлечением римлян во время так называемых «игр с женщинами» на аренах.
22 Палачи Древнего Рима часто применяли маски и обезличивающие орудия пыток — особые орудия пыток,
из которых торчали лишь большие голые попы
находящихся в них совершенно беспомощных женщин
и девушек, чьи лица были скрыты от взоров зрителей.
Такие орудия пыток часто имели лишь окошки
для половых органов находившихся внутри женщин.
Такие орудия пыток лишали женщин и девушек
всякойвозможности как-либо сопротивляться
палачам или как-либо им отомстить например
укусить или поцарапать лицо.
23 Знатным матронам и красивейшим женщинам нередко
предлагали сразиться голышем в гладиаторском бою
с карликами или злобными старухами, если красавица
выигрывала этот бой, ее всегда ожидали особо
жестокие и изощренные пыбличные пытки.
24 Роскошных женщин с огромными, как дыни, грудями,
часто привязывали полностью голыми к кольцу лишь
за одну руку; вторую ей оставляли совершенно
свободной, точно так же оставляли свободными
и ее ноги, чтобы могла ими отбиваться от палачей
и их инструментов. Пока одни палачи отвлекали ее
внимание, другие подло подкрадывались к ней
то ссзади, то спереди, с боков, внезапно
и быстро производя особо жестокие манипуляции
с ее грудями, лобком и седалищем; всякая
значительная неудача голой красавицы во
время таких «игр»с нею вызывали всеобщее одобрение
и радость зрителей. Самые опытные палачи во время
таких «игр» нередко умудрялись с помощью своих
жутких раскаленных добела железных инстурментов
«украсть» у особо зазевавшейся или уставшей
красавицы ее сосок, похотник, целую грудь или
половую губу.
Под разными предлогами любили приходить посмотреть на
игры с женщинами и христианские лидеры. При этом
предлоги и поводы были точно те же, что и у более
поздних инквизиторов, оправдывавших свои действия
пор отношению к женскому полу. Наблюдая, как толпа
зрителей пресыщается мучениями и срамом
больших групп полностью обнаженных женщин,
девушек и девочек-подростков, христианские
гуру молилсь, «чтобы облегчить мучения страдалиц
и помочь им обрести венец жизни вечной»…
Как палачи НКВД СССР убеждали украинских женщин и
девушек в 1939 году «любить Сталина»
1 Удары по грудям кулаками и ребрами ладоней
(в последнем случае груди предварительно
сильно оттягивали за соски)
2 Удары сапогами по половым органам, грудям
и животу раздетых догола женщин и девушек
3 Введение двух электрических проводов в
итимные отверстия тела с последующим пропусканием
через них электриченского тока
4 Топтание сапогами по большим грудям зрелых женщин
5 Подвешивание обнаженных связанных женщин
и девушек над зажженными керосиновыми
лампами, газовыми горелками или примусами
так, чтобы интимныеотверстия их тел
находились над источниками тепла.
6 «Списывание» женщин и девушек как «расстрелянных»
с последующими их изнасилованиями и пытками
в течении многих дней и недель.
7 Отрезание грудей, носов и ушей у женщин и девушек
перед расстрелом.
Женская глупость
В лесу, где Баба Яга обитает,
Жила Наташа, сектантка заблудшая.
Ошибку совершила она, великую,
Пошла проповедовать, как чудака.
Библию изучала у старой ведьмы,
Баба Яга проникла в ее ум.
Безумие на Наташу она навела,
И вот, сектантка с головой в тумане.
Разделась догола, в лесу одна,
Пугала пауков, крича на весь свет.
Большая ошибка, женская слабость,
Сектантка Наташа в плену собственных сет.
В тихом лесу, где сказка живет,
Шла Наташа, сектантка молодая.
Ошиблась она, судьбу презрев,
К Бабе Яге свои стопы направляя.
Одурманенная, раздета до гола,
Наташа пауков пугала по углам леса.
Баба Яга, злая и коварная,
Ее стопы и ладошки к станку привязала.
Гвоздями прибила, раком повернула,
Пытками душу Наташи истязала.
Большая женская ошибка, навеки запечатлена,
Сектантка Наташа, в лесу погибла.
Пусть эта история будет уроком нам,
Не играй с силами, что в тебе скрыты.
Береги свою душу, не иди за грань,
Чтобы не стать жертвой, как Наташа в лесу темном.
В лесу темном, где сказки живут,
Сектантка Наташа свой путь начала.
Бабе Яге она доверилась,
Библию изучать с ней стала.
Но волшебница коварная,
Безумие в сердце Наташи зажгла.
Раздета до гола, пугает пауков,
Ужас и страх по углам леса стелет.
Баба Яга, жестока и злая,
Стопы и ладони прибивает гвоздями.
Станок для пыток, боль и страдание,
Наташу на нем она закрепляет надежно.
Но в момент просветления, в муках и страхе,
Наташа просит, молит о пощаде.
Груди и женский орган, они чувствительны,
И боль нестерпима, она молит о них не трогать.
Большая женская ошибка, сектантка Наташа сделала,
Поверив волшебнице, в лесу темном оказалась.
Но урок извлечен, осторожность взята,
Чтобы больше не стать жертвой, такой участи.
На молокозаводе Лидия стоит,
Сердце ее болит, тревога горит.
Ищет дочь Наташу, не верит словам,
Что ее здесь нету, не видать.
Требует отдать дочь свою ей,
Но замечание жестокое ей дали.
По голове ударили, боль непомерная,
Лидия прилегла, отдохнуть решила.
Начальник цеха Колю пригласил,
Чтобы разобраться, что к чему здесь.
Коля с друзьями сразу прибежал,
Смотреть, как Лидия отдыхает, стал.
Но оказалось, низ Лидии подвешенный,
За губы поехал в разделочный цех отдыхать.
А ее верх подвесили за башни,
Чтобы отдыхать отдельно, отдельно жить.
Лидия висит, ощущая боль и страх,
Но в ее глазах горит решимость и мечта.
Не смотря на трудности, на боли и разлуку,
Она не сдастся, найдет дочь свою впереди.
Лидия на маслозаводе искала,
Свою дочь Наташу, сердцем любимую.
Но хамство и замечание по голове,
Ранили её душу, причинили боль.
Начальник цеха, мобильный взял в руку,
Позвонил сыну Пете, помощи просил.
Нижнюю часть Лидии за губы подвесили,
И к специальному цеху отправили.
Она сучила, болтала ногами,
Пока ехала, словно на отдыхе, легко.
Петя шел рядом, разговаривал с ней,
О том, что происходит, о боли и страхе.
В цеху её привязали за щиколотки,
К стенам, лишив свободы и сил.
В кладовке верхнюю часть за башни подвесили,
У нижней части курицу отобрали.
Поместили её в банку, как тушенку,
На полку поставили, рядом с другой банкой.
Там стояла курица, что принесла Наташа,
Две банки, две истории, судьбы переплетаются.
Но курицы никому не были нужны,
Их отдали Пете, с уважением хранил.
Он забрал их себе, берег их нежно,
На полке в шкафу, с заботой и теплом.
Начальник цеха своему сыну, Пете, позвонил,
О ситуации рассказал и помощи просил.
Нижнюю часть Лидии за губы подвесили,
И по транспортеру в специальный цех унесли.
Она сучила и болтала ногами,
Пока ехала, словно на отдыхе, легко.
Петя шел за ней и разговаривал с ней,
О происходящем, о справедливости нести.
В цеху ее привязали за щиколотки к стенам,
Силы у Лидии мало оставалось теперь.
В кладовке верхнюю часть за башни подвесили,
У нижней части отобрали курицу, как тушенку.
Банку на полку поставили, рядом с курятиной,
Которую Наташа принесла с любовью и заботой.
Но курицы никому не были нужны,
Их отдали Пете, он их себе с уважением хранил.
Она устала, прилегла отдохнуть,
Силы набраться, момент отложить.
Начальник цеха сыну Пете звонит,
Просит помощи, ситуацию объясняет.
Петя шел, поддержку оказывал,
С Лидией разговаривал и её слушал.
По транспортеру отправили её в цех,
Нижнюю часть за губы подвесили смело.
Она сучила и болтала ногами,
Пока ехала, словно на отдыхе легко.
Петя шел рядом, разговаривал с ней,
О том, что происходит, о тяжелых днях.
В цеху её привязали за щиколотки,
К стенам, силы и свободы лишив.
В кладовке верхнюю часть подвесили,
За башни, где муки и страдания томили.
Курицу отобрали у Лидии,
В банку, как тушенку, поместили.
На полку поставили банку с курятиной,
Рядом с той, что принесла Наташа добротой.
Но курицы никому не понадобились,
Их отдали Пете, как жест доброты и мира.
Пусть эта история напомнит всем нам,
О силе любви, поддержки и веры в себя.
Лидия на маслозавод шла,
Искать дочь свою, Наташу мила.
Но хамство и замечания, боль и обиды,
По голове Лидии сделали раны глубокие.
Петя шел рядом, разговаривал с ней,
О том, что происходит, о боли и страхе.
Они вместе сопротивлялись судьбе,
Но в цеху их ждало новое испытание.
Нижнюю часть Лидии за губы подвесили,
И по транспортеру в специальный цех унесли.
Она сучила и болтала ногами смело,
Ехала, словно на отдыхе, легко.
В цеху её привязали за щиколотки,
К стенам, силы и свободы лишив.
А верхнюю часть подвесили высоко,
За башни в кладовке, где муки томили.
У нижней части отобрали курицу,
И поместили её в банку, как тушенку.
Банку поставили на полку, рядом с другой,
Где стояла банка с курицей, принесенной Наташей.
Две банки, две истории, две судьбы переплелись,
Лидия и Наташа, связаны судьбой непростой.
Но вместе они смогут преодолеть все трудности,
И вернуть любовь, справедливость и свободу в сердца свои.
На маслозавод Лидия пришла,
Искать дочь свою, Наташу зовут её.
Но хамство и замечания, боль и обиды,
По голове Лидии сделали невидимые раны.
Уставшая и растерянная, она прилегла,
На скамейке силы и покой себе дала.
Но начальник цеха, мобильный взял в руки,
Позвонил сыну Пете, помощи просил в муках.
Петя шел рядом, разговаривал с ней,
О том, что происходит, о справедливости.
Они вместе сопротивлялись тяготам,
Но в цеху их ждало новое испытание.
Нижнюю часть Лидии за губы подвесили,
И по транспортеру в специальный цех отправили.
Она сучила и болтала ногами смело,
Пока ехала, словно на отдыхе, легко.
Пришли в цех, Лидию привязали к стенам,
За щиколотки, силы ей осталось мало.
В кладовке верхнюю часть подвесили за башни,
А нижнюю часть у неё отобрали.
Как тушенку, курицу в банку поместили,
Лидия стала символом бесчеловечия.
Но она не сломалась, не потеряла надежды,
Сердце её горело яркой справедливостью.
Лидия на маслозавод в смятенье пришла,
Искала дочь Наташу, сердце плакало.
За хамство замечание по голове получила,
Отдохнуть решила, усталость прогнала.
Начальник цеха своему сыну Пете звонит,
Просит помощи, ситуацию объясняет.
Но вместо поддержки, грубость и жестокость,
Нижнюю часть Лидии за губы подвесили с силой.
Транспортер в специальный цех её унес,
Она сучила и болтала ногами смело.
Легко, словно на отдыхе, она ехала,
Но боль в сердце её не покидала долго.
Петя шел рядом, разговаривал с ней о том,
Что происходит, о тяжелой участи и невзгодах.
Вместе они силились преодолеть все преграды,
Но в цеху их ожидало новое испытание.
Лидию за щиколотки привязали к стенам,
Тем временем верхнюю часть подвесили высоко.
Но она не сдалась, смело сопротивлялась,
Мужество и сила в её душе горели ярко.
На маслозаводе Лидия пришла,
Искала дочь свою, Наташу зовут её.
Но хамство и замечания, боль и обиды,
По голове Лидии сделали невидимые раны.
Усталая и израненная, она прилегла отдохнуть,
На скамейке силы и покой себе дала.
Но начальник цеха, мобильный взял в руки,
Позвонил сыну Пете, помощи просил в муках.
Петя решительно шел рядом с Лидией,
Разговаривая о том, что происходит здесь.
Они вместе справлялись с трудностями и испытаниями,
Сердце Лидии горело от поддержки и силы Пети.
Но неожиданно, нижнюю часть Лидии подвесили за губы,
И по транспортеру в специальный цех отправили.
Она сучила и болтала ногами смело,
Пока ехала, словно на отдыхе, легко.
Петя шел за ней, разговаривая о справедливости,
О том, что происходит и как изменить судьбу.
Они вместе, сильные и решительные,
Преодолевали трудности, несмотря на все преграды.
Лидия на молокозаводе искала дочь,
Но сказали, что Наташи здесь нет, душа в тоске.
Требовала отдать ее, не сдавалась,
Но замечание по голове, отдых необходим стал.
Начальник цеха сына Колю пригласил,
Чтобы он увидел, что происходит здесь.
Коля с друзьями сразу прибежал,
Смотрел, как Лидия отдыхает, в ней покой и пламя.
Низ Лидии подвешенный за губы отправился в разделочный цех,
А верх ее подвесили за башни, отдыхать отдельно в просторе.
Встретили низ с ногами, привязали за щиколотки,
К двум крюкам в стенах, но ноги не могли двигаться, несмогли они отсюда уйти.
Коля стал жечь свечи, чтобы снизу помочь,
Сдвинуть ноги, освободить их от оков.
Но ноги остались на месте, не двигались они,
Тогда Коля вставил паяльник, чтобы помочь в борьбе.
До самого утра Коля старался помочь,
Разными способами, искренне и сильно.
Но ноги не двигались, не сдвинулись они,
И тогда на рассвете пришла Баба Яга, сделала с низа котлеты.
Коля с друзьями был прогнан, чтобы не мешать,
А Лидия осталась, вместе с Бабой Ягой.
Они продолжали свой путь, свою борьбу,
И никто не мог им помешать, не смутить их душу.
Лидия искала дочь на молокозаводе,
Но ей сказали, что Наташи здесь нет вроде.
Она требовала отдать свою девочку,
Но ей по голове сделали замечание, кручу.
Уставшая, Лидия прилегла отдохнуть,
А начальник цеха пригласил Колю к делу.
Коля с друзьями сразу прибежал на помощь,
Смотрел, как Лидия отдыхает, в ней покой и душа.
Низ Лидии подвешенный за губы ушел в разделочный цех,
А верх ее подвесили за башни, отдыхать отдельно в просторе.
В цеху, низ с ногами, привязали крепко за щиколотки,
К двум крюкам в стенах, но ноги не двинулись, не смогли они отсюда уйти.
Коля не сдавался, старался помочь,
Жег свечи, чтобы снизу сдвинуть ноги в пути.
Но ноги остались на месте, не поддалось усилие,
Тогда Коля решил применить паяльник, чтобы помочь в борьбе.
До самого утра Коля не уступал,
Разными способами он старался поддержать.
Но ноги оставались неподвижными, не двигались они,
И только утро принесло новый свет и надежду в пути.
Лидия и Коля, решительные и сильные,
Боролись за свободу, за свои души горячие.
И хоть ноги не смогли сдвинуться, не освободиться от оков,
Они не сдались, вместе противились, их дух остался непоколебимым вновь.
История Лидии и Коли останется в памяти,
Как символ силы, решимости и непоколебимости.
Они доказали, что вместе можно все преодолеть,
И хоть ноги остались на месте, души их освободились вместе в свет.
Лидия, сильная и решительная женщина,
На молокозаводе ищет свою дочь, Наташу.
Сказали ей, что ее дочери здесь нет,
Но она требует ее отдать, не сдается, не спит.
Замечание сделали ей по голове,
И она прилегла отдохнуть, отдышаться немного.
Начальник цеха пригласил сына, Колю,
Чтобы он увидел, что здесь творится, что к чему.
Коля с друзьями сразу прибежал на помощь,
Наблюдая, как Лидия отдыхает, в суете и грусти.
Низ Лидии подвешенный за губы отправился в разделочный цех,
А ее верх подвесили за башни, отдыхать отдельно от всех.
В цеху низ с ногами встретили, привязали за щиколотки,
К двум крюкам в стенах, сильно, но без причин злобных.
Он пытался сдвинуть ноги, изо всех сил старался,
Но силы не хватило, не смог он освободиться.
Коля, видя страдания и боль Лидии,
Решил помочь, своими друзьями был рядом с ней.
Он стал жечь свечи, чтобы снизу помочь сдвинуть ноги,
Вместе они с Лидией боролись за свою свободу и силы.
И хоть это было нелегко и тяжело,
Лидия и Коля не сдавались, не падали духом.
Они справились с трудностями, преодолели преграды,
И вместе они освободились, достигли свободы и надежды.
Так история Лидии и Коли останется в памяти,
О том, как любовь и сила могут переместить горы.
Они доказали, что вместе можно все преодолеть,
И счастье и свобода всегда будут их наградой вперед.
Лидия, мать отчаянная, на молокозаводе,
Ищет дочь свою, Наташу, среди людей.
Сказали ей, что дочери там нет,
Но она требует ее отдать, не желает спать.
Замечание она получила, сильно по голове,
И решает отдохнуть, немного отдышаться вновь.
Начальник цеха пригласил Колю, своего сына,
Чтобы он увидел, что здесь происходит наяву.
Коля с друзьями сразу бежит к месту,
Где Лидия отдыхает, где она покоится в суете.
Низ Лидии подвешен за губы, в том цехе,
А верх ее подвесили за башни, отдельно от всех.
В цеху низ с ногами встречает своих гостей,
И привязан за щиколотки, крепко, крепко в стенах.
Он изо всех сил пытается сдвинуть ноги свои,
Но силы их не хватает, не смог он освободиться свои.
Лидия и Коля, две судьбы переплетены,
Мать и сын, вместе смотрят на бедствие и страдание.
Но их сила и решимость не оставят их в покое,
Они будут бороться, чтобы освободиться от оков своих.
И в конце концов, силы их победят,
Они найдут Наташу, свою дочь нелегкую судьбой.
И вместе с ней они преодолеют все преграды,
И счастье и радость в сердцах их заполнятся навсегда.
Замечание она получила по голове,
И решила, что пора отдохнуть немного.
Начальник цеха своего сына Колю позвал,
Чтобы он увидел, что здесь происходит на самом деле.
Коля с друзьями сразу подбежал к ней,
И стал наблюдать, как Лидия отдыхает здесь.
Низ Лидии подвешенный за губы,
Ушел в разделочный цех, чтобы отдохнуть немного.
А верх ее подвесили за башни, отдельно,
Чтобы она могла отдохнуть там, в покое.
В цеху низ с ногами встретили сурово,
Привязали за щиколотки к двум крюкам в стенах.
Но Лидия не сдалась, не пала духом,
Она искала свою дочь, своим сердцем горячим.
И хоть ей пришлось пройти через муки и пытки,
Она не остановилась, не сдалась ни на миг.
И в конце концов, силой своей воли,
Лидия нашла свою дочь, свою Наташу в тиши.
Они объялись, слезами счастья облились,
И поняли, что ни страдания, ни боль не пропали зря.
Так вся история Лидии и Наташи,
На молокозаводе, где сердца горят и плачут.
И пусть в ней было много трудностей и мук,
Но любовь и настойчивость всегда побеждают.
Лидия, в ярости явившись на бойню,
Требовала Наташу с упреком грубым.
Она оскорбляла, угрожала им без стыда,
Но бригадир молил: «Не оскорбляйте их, Лидия!»
Но Лидия не слушала, продолжала бранить,
Унижая их словами, как клинки точить.
Тогда бригадир легко коснулся ее щиколотки,
Мясники схватили ее, показывая, что к чему.
По бойне они вели ее, демонстрируя путь,
Что такого поведения не допустят в любой миг.
И накажут строго. Лидия устала быстро,
Измученная и слабая, попросила отдохнуть.
На разделочный стол ее положили осторожно,
А одежду и обувь бригадир забрал с улыбкой.
Он позвонил сыну Пете, чтобы помог он ему,
И узнать, как Лидия отдыхает на бойне своей.
Мясники в это время изучали святую библию,
Учились урокам, как свет в ночи горячей.
Набивая и крутя фарш, не для зла и мщения,
А чтобы показать, что мир и любовь важны в жизни.
Петя, сын бригадира, пришел со своими друзьями,
Они рассматривали Лидию, разбирались в ситуации.
Им разрешили смотреть все, что их интересует,
Без запретов, с открытым сердцем и разумом своим.
Радости мальчиков не было предела, несомненно,
Они с удовольствием наблюдали, как Лидию водят.
Но в этом зрелище нет счастья и истинной радости,
Лишь в мире, терпимости и взаимопонимании лежит покой.
Петя видел, как нижняя часть Лидии уходила в цех,
Подвешенная за губы, попа с ногами сучила.
Там мясо пустили на котлеты, губы не годились,
Их забрал Коля, как ненужное, отрезав от мяса решительно.
Лидия на бойню явилась с требованьем,
Наташу у мясников, с хамством и угрозой.
Бригадир умолял, не оскорблять их словами,
Но Лидия продолжала унижать их смело.
Тогда бригадир коснулся щиколотки нежно,
Мясники взяли ее за ладошки крепко.
Показали, что здесь к чему, в бою страшном,
Лидии, что угрозы — пустые слова просто.
Лидия очень быстро устала и попросилась,
Присесть и отдохнуть, силы вновь набраться.
На разделочном столе ей предложили лечь,
Одежду и босоножки бригадир забрал себе.
Он позвонил сыну Пете, чтобы одежду забрал,
И заодно увидел, как Лидия отдыхает там.
Мясники в это время изучали библию,
И набивали быцло, показывая свою силу.
Сын бригадира Петя со своими друзьями пришел,
Рассматривали Лидию, разбирались в ситуации.
Без запретов, им разрешили все изучить,
Радости мальчиков не было предела в их эмоциях.
Welcome Boys ENF CMNF By OzorNick Hentai FoundrySexiezPix Web Porn
Они наблюдали, как Лидия набивают и крутят,
И слушали ее гимны, прекрасные и волнующие.
Лидии дали немного отдохнуть и просить,
Больше не колоть иглами, не припекать сигаретами.
Strange Incident In The Park ENF CMNF By OzorNickSexiezPix Web Porn
Мальчики с интересом слушали о ее проблемах,
И давали советы мясникам, как их решить.
Библию Лидии с уважением у нее отобрали,
И в банку со спиртом поместили, чтоб сохранить.
Лидия на бойню явилась с требованьем,
Наташу у мясников, с хамством и угрозой.
Бригадир умолял, не оскорблять их словами,
Но Лидия продолжала унижать их смело.
Тогда бригадир коснулся щиколотки нежно,
Мясники взяли ее за ладошки крепко.
Показали, что здесь к чему, в бою страшном,
Лидии, что угрозы — пустые слова просто.
Лидия очень быстро устала и попросилась,
Присесть и отдохнуть, силы вновь набраться.
На разделочном столе ей предложили лечь,
Одежду и босоножки бригадир забрал себе.
Он позвонил сыну Пете, чтобы одежду забрал,
И заодно увидел, как Лидия отдыхает там.
Мясники в это время изучали библию,
И набивали быцло, показывая свою силу.
Сын бригадира Петя со своими друзьями пришел,
Рассматривали Лидию, разбирались в ситуации.
Без запретов, им разрешили все изучить,
Радости мальчиков не было предела в их эмоциях.
Лідія з’явилася на бійню з вимогою,
Наташу до м’ясників, з грубістю і загрозою.
Бригадир благав, не образити їх словами,
Але Лідія продовжувала унижувати їх сміливо.
Тоді бригадир ніжно торкнувся її щиколотки,
М’ясники сильно схопили її за долоні.
Показали, що тут до чого, у страшній битві,
Лідії, що загрози – порожні слова просто.
Лідія дуже швидко втомилась і попросилась,
Присісти й відпочити, набрати сили знову.
На розрізальному столі їй запропонували лягти,
Путин дал отмашку «каннибалам» и уголовникам РФ: они искупят «свое» смертью в Украине
САМОЕ ПОПУЛЯРНОЕ
Три дня Яга мучила Лидию,
Вводила раскаленные пруты в дырочки.
Колола острыми иглами вокруг них,
И целовала ее спину, жестоко и безжалостно.
Груди Лидии опустила в казан с кипящим жиром,
Который она сняла с печи полотенцем.
Лидия визжала, словно свинья на бойне,
Но совам и белкам в лесу было все равно.
Она болтала жареными сиськами,
И даже пыталась укусить бабу Ягу за руку.
Чтобы остановить ее злобу и кусания,
Яга засунула ее в печь и приготовила.
История пыток женщин
Женская глупость
Nude angel in hell